Сегодня мы публикуем отрывок из книги Светланы Светана-Толстой «Неизвестная Александра Толстая», посвященной младшей дочери Льва Толстого. Эта книга, выпущенная издательством ИКАР, вызвала большой интерес у читателей.
Александра была самым близким человеком для Льва Николаевича. Именно ей он доверял стенографировать даже некоторые дневниковые записи. Александра Львовна прожила 95 лет, и в этой долгой жизни были война, лишения, голод, аресты, большевистская тюрьма, тяжелый труд, чужбина. В книгу включены письма Александры Толстой, отрывки из ее неоконченного романа «Предрассветный туман», «Короткие правдивые рассказы», выступления на американском радио. В отрывок включено несколько писем из обширной переписки Александры Толстой с матерью и сестрой.
***
22 ноября 1918 года. Ясная Поляна
Милая Саша, неужели Митрофановна украла ваше продовольствие? Меня это три дня так расстраивает, что я всю ночь не могла заснуть. Пожалуйста, немедленно ответь подробно: действительно ли реквизировали у нее или она просто украла тетенькины деньги? Неужели пропали? Я пока старушкам ничего не говорю, т. к. сама подробностей не знаю. Может быть, вы и выручите что-нибудь. А я была спокойна за тебя и Сережу, что вы теперь не погибнете с голода хоть временно. У меня так и остались в памяти твои слова: что ты теперь до Рождества обеспечена. Напиши, что пропало. Муки у нас есть и для тебя, и для Сережи, но как послать? Круп до сих пор никаких Николай не достал, все нас за нос водят.
У нас в Туле был довольно хорошенький концерт 7-го. Мне было приятно видеть Гольденвейзера и послушать очень хорошую музыку. Но Толстым мало пахло. Пожалуй, что правду некоторые говорят, что в каждую годовщину его все глубже хоронят. «Трудовая школа павильонной системы», на которую ассигновано с лишним 5 миллионов, не будет способствовать распространению его мыслей.
Что Сережа Сухотин, виделась ли ты с Леной Соллогуб? Похоже, что политические события быстро надвигаются. Для меня лично это имеет второстепенную важность.
Крепко обнимают тебя. Пожалуйста, напиши получше и побыстрей. Мы с вашего отъезда не получали ни от тебя, ни от Сережи ни одного письма.
Таня.
***
25/12 ноября 1918 года, Ясная Поляна, станция Засека.
Милая Саша, сегодня получила твое письмо, и мне даже совестно стало, что ты меня благодаришь. Я так уж мало могу быть полезна своим детям! А так часто болезненно хочется одного пожалеть, другого приласкать или прикормить, согреть своего милого старенького уже сына Сереженьку, чтобы он мог хотя бы играть на фортепьяно, если не получше поесть. Тяжело было от тебя слышать, как ты носила картофель на плечах с Воробьевых гор.
Известие о том, что реквизировали, то есть отняли ваши продукты, купленные за большую цену, чтобы хоть как-нибудь прокормиться его детям, на деньги, заработанные гениальным пером их отца, - меня болезненно поразило. nike roshe run купить http://allshoes.com.ua , низкие цены на всю обувь, качество оригинальное. А венки? Ты ничего, милая Саша, о них не пишешь. И почему вы свезли все к этой чужой, не внушающей доверия барышне, а не на свои квартиры? И вот вы опять без питанья будете голодать и худеть. Обидно! Думал ли Лев Николаевич, что его трудами добытый хлеб будет отнимать у его детей столь любимый им русский же народ!
Сижу дома, переписываю на машинке письма, и очень тоскует душа. Все ждем П.А. Сергеенко. Было от него короткое письмо, что выехать не может, границы закрыты, поезда не ходят, а приехать без своего вагона с грузом для Ясной Поляны он не решается, так и живет в вагоне, мы в ожидании его доедаем последнюю провизию.
Завтра уезжают двое пленных, и я не знаю еще, найду ли дворника вместо Виктора и кто будет топить, возить воду и проч. Так все стало трудно!
Любящая тебя мать С.Толстая
***
25 октября 1929 года. Асия (Япония).
Ну, милая моя старая сестра, хотя уж и молодая сестра стала совсем седая, пишу тебе из Токио. Урра! Пишу тебе свободно, не думая о том, что за каждое лишнее слово могут посадить в тюрьму или лишить места. Уф, если бы ты знала, как я устала, как хорошо отдохнуть, как хорошо дышать, как хорошо ходить по улицам свободно, есть настоящий хлеб без карточек, покупать что хочешь, если есть немного денег в кармане, не думать о том, чем прикрыться.
Хожу по улице и улыбаюсь, как влюбленная, как старая дура, как сумасшедшая. Не знаю, удастся ли бедному милому Сергуне выехать из Москвы. Перед самым отъездом я была у Енукидзе, и он обещал мне выпустить Сережу заграницу, так как вообще сейчас уехать из России можно только чудом.
Так много писать надо, так мало времени, что не знаю, с чего начать. Но давай так: сегодня мое первое письмо, в котором я главное хочу сказать тебе: то, что я тебя люблю, что у меня ничего против тебя нет, что я до смерти хочу вас видеть, что мы все скоро помирать будем, и ссориться нам никак нельзя. Вот это самое главное.
Саша.
